Глава 3.
читать дальшеЭтим вечером, после просмотра фильма о «приключениях» пятерых идиотов в Осло, которые сначала носились за нечистью, а потом убегали от нее же, я отправился в свою комнату, чтобы собраться на задание. Хотя... Не кривя душой, я не мог назвать эту келью своей: бываю я здесь крайне редко, только по большим праздникам - то есть когда меня в кои-то веки не отправляют на миссии. Поэтому единственным, что мне более-менее нравилось в отведенном для меня помещении, было мозаичное окно от пола до потолка. Часы с лотосом не в счет. Иногда я начинаю сомневаться: принадлежат ли они мне или это я принадлежу им? В конце концов, эти странные часы отсчитывают мою жизнь, сколько мне осталось просуществовать на этом диком свете, а когда они появились у меня, я, признаться честно, и не помню. Кажется, с самого раннего возраста я всегда видел их в непосредственной близости с собой, чувствовал, даже если находился достаточно далеко, как опадают нежные розовые лепестки...
Вообще-то я точно не знаю, кто придумал ересь про то, что эти часы являются единственным предметом моей нежной любви наравне с Мугеном. Бред полнейший. Я совершенно спокойно отношусь к ним. То есть я хочу сказать, что отношусь к ним как к чему-то самому собой разумеющемуся. Ведь, например, никто же трепетно не относится к своим глазам, но если он лишится их, то ему придется не сладко. Такая же и моя история с этими часами. Что же касается Мугена, то без него я как без рук, как не полностью одетый. Тут все просто.
А вообще я в черноорденовской мифологии очень странное, чрезвычайно любопытное существо. Никого и ничего не боюсь, не чувствую боли, очень злой, кидаюсь на все, что движется, да и на то, что не движется – тоже. И не имею, кажется, никаких человеческих потребностей. Даже в сортир не хожу. А если и хожу, то просто запираюсь в кабинке и сижу, чтобы от других не шибко отличаться. Смешно даже мне, но примерно так обо мне и думают и новичкам ту же ахинею вдалбливают. Недавно шел по коридорам штаба, и мне повстречался молодой искатель, недавно к нам поступивший. Черт возьми, этот идиот взирал на меня, как на смертоносного бога - со смесью священного ужаса и поросячьего восторга во взгляде! Долго смотрел мне вслед, наверное, думал, что я иду или совершать очередные подвиги, или кого-то убивать за углом. Нифига, я всего лишь хотел есть, потому и направлялся в столовую.
А, как я мог забыть такую неотъемлемую часть своей характеристики? Еще я совершенно безэмоционален и холоден. Это тоже бред сивой кобылы, они, между прочим, сами себе противоречат: сначала говорят, что я, зараза такая, готов загрызть всех и вся, а потом утверждают, будто я невозмутим и непоколебим, как камень. По-моему, я еще с самого начала объяснил всем азы нормального существования рядом со мной: вы не лезете ко мне - я не горю желанием вас убить; вы не называете меня по имени – и я не мешаю вам жить долго и, может быть, даже счастливо. Что тут непонятного и трудного для восприятия, до сих пор не понимаю. Знаете, даже обезьяна с третьего раза способна догадаться, чего от нее, собственно, хотят, но я повторяю одно и то же, по несколько раз на дню некоторым личностям, носящим кодовые названия Глупого Кролика и Бобового Стручка, на продолжении трех, а для некоторых и больше лет. Я думаю, что им есть над чем поразмышлять на досуге, причем очень серьезно.
Однако, я не уверен в том, что у них есть чем думать. Когда-то была робкая, еле живущая надежда на существование хотя бы зачатка мозга у Лави, потому что он все-таки значится в учениках Историка, деда совсем не дурного. Была, да сплыла. Не знаю, каким местом этот одноглазый запоминает все вехи истории... Может быть, задницей? Или все-таки хоть капля серого вещества у него все же имеется, но используется хозяином только в одном направлении? Очень интригующий вопрос на самом деле. Что касается Вокера... то тут я обойдусь без комментариев, и без того уже жуть как тошнит.
Еле слышно вздохнув, я защелкнул замок на чемодане, поставил его на пол рядом с кроватью, а сам лег поверх покрывала и задумчиво посмотрел в потолок. Итак, через час я должен отправляться на задание с абсолютно незнакомым мне бойцом, причем девушкой.
Хоть эта Эйджил весьма неплоха в драке, но все-таки... Черт, почему никто не вдолбит наконец всем, кому еще можно, что меня категорически нельзя отправлять на задания с кем-то в паре?! Или мне это на лбу написать крупным шрифтом и ходить?!
Тут в коридоре послышался дикий грохот, а затем – громкий визг седовласого недоумка. «Вспомни гавно – вот и оно», - с недовольством подумал я, резко садясь на кровати и присушиваясь к нарастающему шуму. «ОПАСНОСТЬ!!!! В УПРАВЛЕНИИ НОЙ!!!ЦЕЛЬ: УНИЧТОЖИТЬ!!!», - от оглушительного механического голоса аж стены задрожали. От бессильной злости я чуть не заскрежетал зубами. Ну, а когда же Комуи наконец-таки угомониться?! Неужели ему никто никак не удосужится сказать, что его кривые лапы без сомнений растут из замечательного места под названием задница, поэтому ему стоит тихо-смирно сидеть у себя в кабинете и хлебать кофе? Тяжело вздохнув, я нехотя сполз с кровати и направился к двери.
В коридоре творилось нечто похожее на забеги на не совсем короткие дистанции. По нему, спасаясь от ошалелого Комурина, галопировали практически все члены научной братии, а большие скачи по штабу возглавлял не кто иной, как Вокер во всей своей... эээ... сомнительной красе. На голове их зловещего преследователя, крушащего все на своем пути, стоял Комуи и благим матом орал, что его «великолепное детище не виновато в произошедшем инциденте». Всем, особенно Риверу, это было абсолютно фиолетово, поэтому в Смотрителя, заставляя его со скулежом прятаться в нишу между бельмами Комурина, летели всевозможные предметы быта, начиная с блокнотов и заканчивая фиг знает откуда взявшейся лопатой. Когда же Ли в очередной раз неосторожно высунулся из своего укрытия, глава научного подразделения зарядил ему в лоб кружкой.
Я скептически понаблюдал за тем, как шпендель нарезает круги по коридору, еще немного полюбовался за дурдомом, творящимся в коридоре, и, не обращая внимания на дикие визги Вокера, призывающие хоть кого-нибудь «пришить этого идиотского робота», с непроницаемым лицом закрыл дверь изнутри. Глупый недомерок. Стану я еще ему помогать, скорее что-то крупное в лесу издохнет. Тем более я должен соответствовать своей характеристике из черноорденского фольклора.
*********************
Когда я спустился вниз к подземному озеру, то Эйджил там не оказалось. В лодке, размеренно покачивающейся на темной воде, сидел немолодой искатель, а рядом со скучающим видом стояла маршал Лайум. Нахмурившись, я подошел ближе.
-О, а вот и наш меченосец пожаловал. Опоздал на минуту, между прочим, - усмехнулась маршал, приветствуя меня быстрым кивком.
Я пожал плечами. Никогда не отличался пунктуальностью. Тем более одна минута ничего не дает и ничего не отнимает.
-Эйдж жди только в поезде, сейчас ее захотели видеть влиятельные люди, - помолчав немного, объявила маршал Лайум.
-Это все, что вы хотели мне сказать? – раздраженно уточнил я. – Тогда я, пожалуй, пойду. Поезд меня ждать не будет.
-Постой, красавчик, - ухмыльнулась маршал мне в спину. – Не торопись, а то успеешь. Неужели ты действительно думаешь, что эта пустяковая информация заставила меня притащиться сюда? Между прочим, моим старым костям не нравится эта сырость.
Я устало промолчал, ожидая следующей части ее красноречивого монолога. Пожилые люди до ужаса любят трепаться, даже если повода на это нет. Им только ответь раз другой, и они расскажут тебе всю историю своих болячек, разбавляя ее моментами своей бурной молодости. Мне же нужно четкое изложение информации или приказа – склоняюсь ко второму варианту.
Хотя, как я и подозревал, четкого изложения по техническим причинам не получилось. Маршал начала с наводящих вопросов. Черт, я точно буду бежать за поездом.
-Что ты знаешь о семье Священной Розы?
Мой ответ был переполнен интеллектом:
-То, что она есть, и то, что она колдовская.
Лайум была сражена на повал обширностью моих познаний. А что она хотела, собственно? Неужели она думала, что перед ней стоит доктор исторических наук? Значит, я ее крупно обломал. Читать, считать, писать умею – и на том спасибо. Меня учили обращаться с мечом, а не просвещали в области науки.
Лайум была настолько растеряна, что я, с учетом того, что она все-таки маршал, решил осчастливить ее более «подробным» ответом:
- Кросс является членом этой семьи. Ну, и те колдуны из Осло.
-Ну, ладно, - встрепенулась женщина. – В принципе вам вообще о них не рассказывали, что я еще ожидала услышать?.. Послушай, Канда, эту информацию мне разрешил передать сам Главный. Ну, верховный колдун, понимаешь?
-Маршал Лайум, я не тупой. Следовательно, понимаю, - процедил я сквозь зубы. Она меня теперь что, за дурака считает?
-Ну, и умница, что понимаешь, - заявила маршал, не обращая внимания на мой праведный гнев. – Так вот. Главный попросил меня передать тебе вот что, - и протянула мне свиток, перевязанный красной лентой.
Я удивленно посмотрел на нее и неуверенно взял письмо.
-А словами вы это передать мне никак не могли? – скептически поинтересовался я, покрутив свиток в руке.
-Не ехидничай. Не могла. Таков был приказ, а я приказы Главного обязана исполнять, хоть и не являюсь ведьмой... Послушай меня, Канда, я знаю, что ты немногословный парень и никому не расскажешь тайны, доверенной тебе. Из экзорцистов ее знаешь только ты и два Историка. Кросс не в счет. Я прошу тебя о другом: даже виду не подавай, что что-то знаешь, если что, подыграй. За всеми вами идет слежка ребятами Айзека. Если они хоть под каким-то предлогом узнают, что ты в курсе колдовских дел, тебя убьют. И не надо так снисходительно улыбаться, Канда. Это Тьма. Они найдут средство, чтобы окончательно убить тебя за несколько секунд. Воскрешения не будет. Будут лишь траур, горькие слезы, сопли и в конце похороны. Твои, Канда. Так что запомни все, что я тебе сказала, и не забывай. А теперь отчаливай, мальчик, тебе уже пора. Удачи.
С этими словами маршал Лайум развернулась на каблуках и ушла, предоставив меня самому себе и письму от Главного. Правда, в лодке еще сидел искатель, но он настолько тихо себя вел, что я, признаться честно, вовсе забыл о нем, а вспомнил лишь тогда, когда он робко напомнил мне, что поезд отправляется от станции через полчаса, а нам еще доехать надо. Ни слова не говоря, я запрыгнул в лодку, и мужчина оттолкнулся веслом от дна.
Тем временем я уже сидел на самой дальней скамье и с предельной осторожностью разворачивал свиток. Пергамент был очень тонким и хрупким, поэтому – одно неверное движение – и можно смело ставить жирную точку в короткой жизни этой таинственной бумажки...
Когда я дошел до последней его строчки, то моя нижняя челюсть уже секунд десять пребывала чуть ли не у меня на коленях. Кое-как подобрав ее и укрепив на нужном месте, я тотчас вытаращил глаза и перечитал письмо во второй раз. Они там что, все с ума посходили?! Почему именно я должен бесплатно подрабатывать телохранителем и нянькой для Наследницы кресла Главы Священной Розы? С какой стати? У меня нет слов, настолько я возмущен.
Я постарался взять себя в руки и успокоиться. В конце концов, в письме черным по белому написано, что я вправе распоряжаться бурной деятельностью Эйджил во имя ее же целости и сохранности. Полезет в самое пекло, свяжу ее по рукам и ногам и запру в комнате. Хотя против ведьмы это вряд ли поможет, но я все равно что-нибудь придумаю.
В письме сказано, что я должен уничтожить его после прочтения. Это легко. Как-то раз Лави рассказывал мне о бумаге такого рода. Я его, естественно, об этом не просил, но он все равно болтал. Я же был в тот день в весьма благосклонном настроении, а точнее просто хотел спать, поэтому мне было просто лень затыкать ему рот или обнажать Муген. Так вот, он рассказывал, что такую бумагу использовали ученые, труды которых церковь не одобряла. Поэтому в случае обыска они могли просто бросить свои труды в воду, и через секунду кипа бумаг превращалась в бесформенное сырье. Так делал Галилео Галилей, когда писал свою «Диаграмму»... Да, кажется именно он.
Взяв с их деяний пример, я кинул письмо в воду и через минуту забыл о нем.
*****************
Я сидел в купе около окна, опершись локтем правой руки о маленький столик, и мрачно смотрел на проплывающие, еле видные ночные пейзажи. В большинстве своем они представали передо мной темными очертаниями лесов и неба, но иногда поражали своей пестрой окраской - от темно-зеленого до цвета въевшейся ржавчины, когда на пути попадались ярко горящие, даже слепящие для глаз, привыкших к полумраку, фонари.
Эйджил так и не появилась до отправления поезда, поэтому во мне зародилась слабая надежда на то, что эти «влиятельные люди» решили оставить ее еще на некоторое время, и я отправляюсь на задание один.
Через час тупого сидения и ничего не делания меня начало клонить в сон, и я, поудобнее умостив подбородок в ладони, закрыл глаза. Сколько я так просидел, не знаю, наверное, полчаса, но очнулся оттого, что почувствовал легкое покалывание в своей ауре. Резко открыв глаза, я схватился за Муген, молнеиностно выхватил его из ножен. Через секунду его лезвие упиралось в... шею Эйджил. Та смотрела на меня скептически, вопросительно подняв левую бровь.
-Не пробовал нервы лечить? Так попробуй, - устало посоветовала мне ведьма, указательным пальцем отводя мой клинок в сторону от своего горла.
-Нечего появляться так внезапно, - огрызнулся я, убирая Муген обратно в ножны и откидываясь назад.
-Я всегда так появляюсь, так что привыкай, - пожала плечами Эйджил, сложив руки на груди и лениво рассматривая меня. Черт, чувствую себя как букашка под микроскопом у ученого!
-Не собираюсь, - категорически объявил я.
-Валяй, развлекайся, - зевнула экзорцистка, прикрыв рот ладонью, – а я спать. Уверена, тебе уже все рассказали и мне чесать языком вовсе не нужно, - добавила она, снимая с себя куртку и складывая ее на манер подушки. – Да, и кстати. Когда приедем, потрудись меня разбудить, договорились?
-Еще чего, - буркнул я, вновь прикрывая глаза и тоже проваливаясь в сон.
-Спасибо, - потянулась, словно кошка, Эйджил и улеглась на свою «подушку».
**********************
В Берлин мы приехали через час, и мне, между прочим, не пришлось никого будить – ведьма очнулась сама, как только я навис над ней, раздумывая над способами «экстренного подъема».
На улице было прохладно, и мы зябко кутались - кто в куртку, а кто в плащ. Мы шли к кассам, чтобы купить билеты на другой поезд, который привезет нас именно к пункту назначения, то есть в небольшой городок Шведт. Это займет три четверти часа, поезда идут быстро. Значит, на месте мы будим часа в три ночи. Учитывая то, что члены пострадавшей семьи - люди рабочие, бедные, то к этому времени уже кто-то да встанет, чтобы начать управляться с хозяйством. Останавливаться нам нигде не нужно.
То время, пока мы тряслись в вагоне, провонявшем куревом и слишком сладкими женскими духами, освещенном тусклыми лампочками, прошло в абсолютном молчании. Это меня более чем устраивало. Наконец-то никто не зудит под ухом, пытаясь одолеть смертельную скуку. Эйджил опять заснула, откинувшись на жесткую спинку сидения и склонив голову на грудь, я же опять читал подробный отчет искателей, побывавших на месте, и исторические выписки. На самом деле очень странно. Эти «замурованные в прошлое»... По словам маршала Лайум и замечаниям Историка, они появлялись в доме только в случае, если происходило что-то похожее на их собственную трагедию. Однако если верить отчету искателя, то все члены этой семьи жили друг с другом душа в душу. Отец семейства не злоупотребляет алкоголем, то есть никогда не заявляется домой пьяным и не буйствует, глубоко уважает и любит свою трудолюбивую жену, та отвечает ему тем же. Дети во всем помогают родителям, стараются их не огорчать. Я не удержался и скривился. Как мило и мармеладно-конфетно. Неужели не было ни одной крупной ссоры? Быть такого не может, просто не может. Или может? Хотя какая мне разница – мое дело разобраться с этой мертвечиной и с чувством исполненного долга свалить нафиг. Вот и все.
И все же, какого черта Они объявились?
И наконец-таки Шведт. Я спрятал бумаги обратно в чемодан и недовольно уставился на свою спутницу. Ну сколько можно дрыхнуть?
-Эй, - окликнул я ведьму, встряхивая ее за плечо. – Просыпайся.
-Уже приехали?- задала риторический вопрос Эйджил, потирая глаза и вставая. – Прелесть какая.
Когда мы вышли на улицу, то только тогда вспомнили, что в такое раннее время экипажи и прочая гадость не ходят. Я злобно выругался, а Эйджил пожала плечами:
-Не беда.
-Правда? – истекая сладким ядом, поинтересовался я. – И как мы доберемся? Предлагаешь ждать утра?
-Нет. Предлагаю свои ведьменские услуги, - пакостно усмехнулась девушка.
-Сядем на метлу и полетим?
-Ну что ты! Зачем такая экзотика? Мы всего лишь переместимся. Тот же эффект, как и сегодня в поезде. Секунда – и ты на месте, пугаешь непросвещенных людей.
Я мрачно и красноречиво посмотрел на экзорцистку. Та сразу поняла, о чем я.
-Мне никто не запрещал применять магию, Канда. Так что все будет хорошо, не беспокойся.
-Еще буду я за тебя беспокоиться. Больно надо. Поступай, как знаешь, - дернул я плечом и поплотнее закутался в плащ. Выдержка выдержкой, но еще минута - и я превращусь в ледышку. Неприятное ощущение, но вполне терпимое.
-А ты остаешься здесь? – уточнила Эйджил со странной кривой усмешкой на губах.
Провокационный вопрос. Поэтому я красноречиво промолчал, а она, еле слышно фыркнув, взяла меня за рукав.
-Это еще зачем? – подозрительно спросил я, качнув рукой.
-Для общей телепортации, - устало объяснила Эйджил и пасмурно посмотрела на меня. – Неужели тебе так противно, когда кто-то касается твоей одежды?
И я снова промолчал. На глупые ехидные вопросы не отвечаю.
Через секунду картина окружающего мира завертелась передо мной с такой скоростью, что у меня немного закружилась голова. Я повел глазами, осматриваясь: стою словно в разноцветном вихре, но все равно чувствуется, что местность меняется – спектр красок другой. И вот, наконец, нашему «путешествию» длинною в секунду пришел конец. Мы стояли около бревенчатых невысоких, мне по пояс, ворот; за ним простирался небольшой огород, по которому по-хозяйски ходили куры. За огородом в приятной тени яблоневых деревьев располагался небольшой, но довольно уютный дом в один этаж. Деревянный, он был аккуратно выкрашен в белый цвет, а высокая крыша, недавно обновленная, с небольшим круглым окошком чердака, выделялась на фоне осеннего пейзажа красным пятном. Дом был окружен хвойными деревьями. Я обернулся – а вот и пресловутое озеро, поросшее по краю камышом.
Эйджил, недолго думая, открыла калитку изнутри и вошла во двор. Я последовал за ней, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках чего-то подозрительного. Но это «чего-то подозрительное» или еще отдыхало, или хорошо маскировалось. Например, вон за тем небольшим, но аккуратным каменным колодцем с навесом. Правда, за ним лежала только связка дров, на которой с царственным видом восседала черная кошка с янтарными огромными глазищами. Но ничего.
Навстречу нам из приоткрытой двери с лаем вылетела большая псина, немецкая овчарка. Подбежав к нам, она не стала кидаться с диким рычанием, а тщательно обнюхала наши ноги, то есть высокие сапоги. Эйджил соизволила тонко улыбнуться и коснуться рукой носа собаки.
-Эй, есть кто дома? – негромко крикнула ведьма, устремляя свой взгляд на окна.
-Иду, иду! – из коридора донесся приятный женский голос, а через минуту во двор вышла невысокая худенькая женщина лет сорока в стареньком, но чистом, аккуратно подшитом в некоторых местах платье с передником.
Увидев нас, она широко раскрыла глаза, вытирая мокрые руки о полотенце, висевшее у нее на плече.
-Вы... Вы те самые священники, которых прислали осмотреть наш дом? – робко уточнила женщина.
-Да, это мы, - кивнула Эйджил. Я молчал на заднем плане.
Растерянный взгляд хозяйки дома скользнул по гербу Черного Ордена у нас на груди, и она смущенно залепетала:
-Простите, простите ради Бога, не ждали мы вас так рано... Я даже ничего не приготовила, чтобы угостить вас...
-Не волнуйтесь так, - с легкой улыбкой остановила ее Эйджил. – Мы неприхотливы, уверяю. На нас не обращайте внимания, занимайтесь своими делами. Мы постараемся по максимуму быстро справиться со своей работой и уехать, чтобы не болтаться у вас под ногами.
Пока экзорцистка говорила, женщина окончательно пришла в себя, на ее лице появилось решительное выражение.
-Господа, так дело не пойдет. Вы все-таки люди церкви, а я – человек глубоко верующий, поэтому не собираюсь относиться к вам, как к мебели. Проходите, пожалуйста, в дом, а я сейчас что-нибудь быстренько сварганю. Вы с дороги, уставшие, голодные... Так что проходите, проходите, не стойте, говорю же... Джек, фу! Не пачкай своими слюнями сапоги молодого господина!..
«Молодой господин», то есть я, ошарашено посмотрел вниз и увидел умную, мохнатую морду собаки, о которой уже и думать забыл. Овчарка внимательно смотрела на меня. Ну, а я с некоторых пор на нее.
-Меня зовут Кадма Ромир, для вас просто Кадма, - говорила женщина тем временем.
-Очень приятно. Меня зовут Эйджил, а того юношу – Канда. Не могли бы вы нам более подробно объяснить, что твориться у вас в доме? – отвечала ей экзорцистка.
-Конечно, объясню, но давайте, наконец, зайдем внутрь. Что мы стоим во дворе, комаров кормим? Заходите, заходите!..
Эйджил, которая уже было пошла за Кадмой, удивленно обернулась, не понимая, почему я стою, словно громом пораженный, и пялюсь вверх на чердачное окно.
-Эй, Канда? Ты чего? – осторожно поинтересовалась ведьма, делая ко мне шаг.
-Подойди сюда, - хрипло приказал я. – Стань рядом и смотри.
Недоумевающая девушка послушно подошла ко мне и остановилась за моим плечом, подняла голову вверх. Несколько секунд мы вместе потрясенно молчали, взирая на маленькое окно. Еще минуту тому назад оно было покрыто изнутри тонким слоем пыли, что свидетельствовало о запустении чердака. Теперь же там красовался свежий след от ладони.
-Канда, - очень тихо прошептала Эйджил около моего уха, - кто там был? Ты видел, я знаю.
-Там... Оно. Оно, которое когда-то было женщиной.