Сегодня необычайно холодный и дождливый день, хоть синоптики хором обещали теплый сентябрь с минимальным количеством осадков. Я не очень люблю такие дни: картина мира предсатет перед тобой лишь в серых и темных красках, даже листва на деревьях не зеленая или ярко-золотистая, а какая-то блеклая, не цепляющая глаз И вот вслед за ней, за этой скучной, хмурой картиной мира падаешь духом и ты. Тебя ничего не интересует, тебе ничего не надо, в этот период времени ты живешь лишь в своих флегматичных мыслях.
Хотя... быть может, такие вот дождливые, холодные дни, когда ты весь озябший и мокрый бежишь впрепрыжку домой, забегая по пути в магазин не столько потому, что мать попросила купить тебя что-то вкусненькое к чаю, а сколько затем, чтобы погреться, имеют свою завораживающую черту настраивать на человека на философскую волну? Ведь действительно, все такое легкое, земное не лезет в твою голову по определению, забирается лишь что-то глобальное , серьезное, и ты идешь, рассеянно глядя на мерцающие разноцветные вывески магазинов, рассматривая свое недовольное промозглой погодой отражение в их ветринах, и думаешь... А еще эти дни могут привлекать тем, что после героического противостояния погоде по дороге домой ты с ногами очутишься в любимом, удобном кресле, с чашкой ароматного кофе. и пусть кресло старое и у него под твоим весом проваливается сидушка( она под любым весом, даже нулевым, проваливается), а кофе настолько горячее, что обжигает язык. все пофигу, абсолютно все. главное согреться, оттаять...
... Сегодня я быстро шла домой, предвкушая хотя бы минимальный отдых между лицеем и репетитором по русскому языку. Мне жутко хотелось плюхнуться в кресло у окна с чашкой кофе и оранжевенькой книжицей, на которой крупными буквами анписано "Макс Фрай", и проваляться так до семи часов. Случайно вспомнив о просьбы мамы купить что-нибудь на тему рулета или тортика к чаю, я стрелой внеслась в супермаркет. Двигало мной не столько желание обрадовать маму своей исполнительностью, сколько банальное желание хоть чуть-чуть прогреться. Пока выбирала рулет случайно услышала разговор двух пожилых, солидных дам. Они говорили о женщине, которая повесилась, покончила жизнь самоубийством. Насколько я поняла, то сначала она перенесла аналогичную смерть мужа, наложившего на себя руки из-за внезапного обонкрачивания крупного банка, в котором он непосредственно работал и был весьма влиятельным человеком среди своих сотрудников. Она сломалась, начала водить мужиков в дом, пивать. А между тем у нее росли два сына. Росли сами по себе, ибо их мать была очень занята "заглаживанием" своей душевной раны. Вскоре старший сын утонул в озере: нырнул в воду, стукнулся головой о какую-то корягу и захлебнулся. Эта женщина настолько спилась и деградировала, что даже не пришла на похороны собственного ребенка.
А потом она повесилась сама, оставив одого своего шестнадцатилетнего сына. Прямо на свой день рождения. Кажется, за день до этого она поругалась со своим "ухожором" - собутыльником... Я не вникала, если честно. Так вот, эти дамы всячески жалели самоубийцу, говорили, что это жизнь ее до этого довела...
... Я вышла из магазина и медленно побрела домой, тихонько размахивая пакетиком с рулетом и цепляя спицами зонта прохожих. "Смерть - это не выход, - внезапно даже для себя подумала я. - Эта женщина должна была распоряжатся своей жизнью, а не опускать руки и плыть по ее течению. Да, муж повесился, это несомненное горе, сочувствую ей. Но зачем помогать жизни ломать себя? Она должна была жить. Хотя бы для своих собственных детей, которые остались без отца в столь раннем возрасте. Вместо этого она опустилаь ниже плинтуса, предпочла сложную жизнь легкому существованию... И вот, пожалуйста.
Убить себя, как и убить кого-то другого - это очень легко, на самом деле легко. Даже я сейчас могу броситься под машину - вон они снуют, одна за другой. Легко. Пусть больно и немного страшно, но до безобразия легко. Я могу подойти к вон той женщине, сильно нажать пальцами на болевую точку в основании шеи - и она упадет на асфальт бездыханная. Легко. пусть даже ради этого надо переступить все свои моральные принципы, но все равно омерзительно легко. Подобное мгут все. даже вон та бабулька, с виду старенькая, но являющаяся счастливой обладательницы тяжелой трости с железным набалдашником. Убить себя или кого-то еще легко. намного сложнее дать эту жизнь кому-то или помочь кому-то эту жизнь сохранить. легко сдваться, не искать смысла в дальнейшей жизни, сложнее - сжать кулаки, закусить губу и, вытерев горькие слезы, решительно идти дальше.
К ее мужу это, кстати, тоже относятся".
Когда я уже практически подошла к дому, меня нагнала соседка.
-Привет, милая! Я тебя еще в магазине видела, но разговаривала... Слышала, Зиноида Андреевна повесилась? Знаешь ее? Эта такая сорокадвухлетняя блондинка со следующего подъезда, богатая такая!...
-Здравствуйте. Помню такую, но мне казалось, что они съехали.
-Да нет же, - замахала руками соседка. - ты не видела ее лишь потому, что она спилась под конец страшно, а на улицу лишь в ночь выползала! Да и неужели ты не знаешь ее детей? Дима и Павел... Ох, Павлуша, царство ему небесное... Они так часто на улице гуляли, во дворе... такие мальчики хорошие.
-Верю вам на слово, что хорошие. Но я их не знаю. Не гуляю во дворе.
-ну да, да... Ужас, скажи, милая?.. Ну, а ладно я побежала!... - и скрылась за дверью своей квартиры - пока соседка квохтала мне про несчастье мы уже добрадись до подъезда; я терпеливо ждала лифта.
... Уже поднимаясь в лифте наферх я вспомнила эту женщину - тогда, в разговоре с соседкой я сказала наобум. И усмехнулась.
А ведь совсем недавно, года два тому назад, Зинаида сидела на лавочке с какой-то плачущей девочкой - школьницей, обнимала ее за плечи, мягко улыбалась и говорила: "Не плачь, Наденька, в жизни искать надо только хорошие стороны и мириться с ее плохими".
Вот так меняются многие люди под натиском горя. Становтяся морально слабыми, потдатливыми искушениям... Слишком мало на свете людей, которые могут с достоинством выдержать все напасти жизни. Слишком мало.