Новая Игра Тысячелетнего Графа или кукла Тикки Мика.
Глава 1.
Мечты и реальность.
прошу, товарисчи)Весть о том, что Эйджил украли, несмотря на охрану, приставленную к ее палате, я узнала уже по прибытию в тайное подразделение Черного Ордена. Я сидела в удобном кресле напротив большого, сделанного из красного дерева стола Смотрителя, Николоса Армстронга, когда старинный телефон на затрезвонил на весь кабинет. Звонил Комуи. Он был в истерике. Я находилась довольно далеко от трубки, но все равно слышала его громкий, срывающийся от волнения и ужаса голос. Николос, высокий, статный, тридцативосьмилетний мужчина с приятной внешностью, пытался успокоить коллегу и выяснить хоть какие-то подробности.
Я с недоумением и искренним страхом внимала отдельным, хорошо различимым словам Комуи. Лулубел... Да, наверное, мы должны были быть готовы к этому. Страсти Ноя принять чей-то облик – на этот раз Линали – не стоит большого труда.
Когда Николос положил трубку и с тяжелым вздохом уселся обратно в свое кресло, устало потирая кончиками пальцев тяжелые веки, я с тревогой спросила:
- И что же теперь будет?.. Ведь Эйджил сейчас абсолютно беззащитна – из нее вынули и Невинность, и Силу... Сейчас она самый что ни на есть обычный, смертный человек, плюс ко всему с особым видом проклятья!
Да, кстати, о проклятье. Вердикт о том, что это оно и ничто другое, вынес Кросс – именно ему доверили исследование «болезни» Фолкински. «Хоть он и тот еще плут, но на его репутацию ученого в нашем кругу это не влияет!» - фыркнула Элизабет, отправляясь вместе с братом в палату ведьмы. Экзорцисты сначала маршалу не поверили, приводя в пример Аллена – Эйджил не имела никаких признаков проклятой. Услышав об этом, Кросс ржал, как пьяный конь, примерно часа пол, а потом сквозь хохот проговорил: «Мой неразумный ученик – мальчик из анекдота, на голову которому упала плита! Ребята, не путайте проклятье акума с проклятьем темной ведьмы высшего уровня!».
Что касается новости о том, кто на самом деле предал семью, поразила всех колдунов и знающих экзорцистов. Да и те, кто был не в курсе, тоже возмущались поступком Мальтазары Фолкински. На мой взгляд, она или просто сошла с ума, или с самого рождения была с темной душой – этот термин я вычитала из какой-то очень умной книги, любезно одолженной мне маршалом Лайум. Или все вместе взятое – родилась с темной душой, а в процессе жизни сошла с ума. Многие не понимали, почему Айзек не оставил в живых такого ценного сотрудника, но мне казалось это элементарным: если человек с такой легкостью предал семью ради хозяина, то почему же он не предаст его самого ради, например, своих же благ?
Но вернемся к настоящему. Выслушав меня с особой внимательностью ( Смотритель вообще очень собранный и внимательный человек), Николос положил подбородок на скрещенные замком руки и пожал плечами:
-Не знаю, Миранда, не знаю... Я даже представить себе не мог, что такое может случиться. Это моя ошибка, как я полагаю: мы должны были сразу же перевезти Эйдж в наше подразделение – ни Нои, ни Айзек не знают, где находится наш остров...
-Совсем? – не в тему изумилась я.
-Совсем, - губы Николоса тронула слабая улыбка. Он откинулся на спинку кресла и пригладил маленькую аккуратную светлую бородку. – Догадываются, что где-то в Атлантическом океане, но не будут же они нарезать круги по водной глади в надежде обнаружить нас?! И да, кстати, даже если они захотят это сделать или пошлют своих тварей бороздить океанские просторы, то их поиски не увенчаются успехом: наш остров защищен со всех сторон куполом, который делает его невидимым даже для магического взгляда.
-О, как это интересно! – восхитилась я.
-О, да, для меня его изобретение тоже было приятным сюрпризом, - усмехнулся Николос. – Знаете, Миранда, наша научная братия не во многом уступает своим коллегам из Главного подразделения. В этом плане мы равны. У нас по штабу ходит шутка: наши ученые просто хотят посмотреть, что получится – скрещивают темную материю со светлой, тот вид химического вещества соединяют с другим видом вещества – разносят половину здания, но – у них получаются дельные вещи. Вот, например, когда они совершенно случайно создали над островом этот удивительный купол, то в их планы входил всего лишь масштабный взрыв в области подземелья – там находятся их лаборатории – за счет каких-то ядерно-физический реакций низкого уровня...
Я от всей души рассмеялась:
-Ну надо же! Я бы тоже очень хотела, чтобы мои неразумные, несуразные поступки имели такой результат!
-Ну что вы, Миранда. Запомните, прошлое осталось где-то позади, и его вспоминать ни в коем случае нельзя чаще одного раза в три года. Неужели вы не видите здесь закономерность: пока вы занимались делами, не отведенными вам самим Богом, - вы терпели неудачу; вы стали экзорцистом и защищали людей – у вас не всегда получалось, а все потому, что ваша Невинность не развилась до конца. Сейчас вы достигли пика своих возможностей, победили Чистую Силу в неравном бою – и все будет отлично!
-Вот только мне бы нужно научиться пользоваться своими способностями! – заметила я.
-Это не проблема, - заверил меня Николос, поправляя аккуратную стопочку документов, располагающуюся от него по левую руку. – Будете тренироваться. А вот мы отвлеклись от темы...
-Ой, извините, - покраснела я. – Это я своими дурацкими замечаниями отвлекла вас! Прошу меня извинить...
-Миранда - Миранда!- замахал руками Николос, досадливо поморщившись. – Нельзя быть такой закомплексованной, ей-богу! Мы не на деловой встрече, в конце конов, чтобы говорить строго по одной теме. Успокойтесь, ради Бога, и расслабьтесь.
-Да-да, хорошо, - быстро закивала я, переводя тему разговора в другое русло:
-Как вы считаете, мистер Армстронг, мы должны помочь им освободить Эйджил?
-Ну, это естественно, - развел руками Николос. – Конечно, это будет для нас слегка затруднительно, так как с количеством людей у нас, простите за просторечное выражение, большая напряженка.
-Главное не количество, а качество, - вставила, не удержавшись, я.
-Это да, - согласился он. – И не об этом сейчас речь. Миранда, у меня к вам есть просьба. Точнее не у меня, а у знающей проблему верхушки Церкви.
Я растерянно заморгала. Чем я могу быть полезна таким влиятельным людям, не понимаю?..
- Видите ли, это предложение не совсем относится к теме, которая должна нас волновать больше всего, однако суть его не менее важна для нас. Итак, это касается событий той ночи, в которую были с особой жестокостью убиты члены семьи Фолкински. В этой жуткой истории много белых пятен, которых мы не хотели замечать. Пару дней тому назад Кросс – оказывается, он не только умеет, пить, транжирить деньги и развлекаться с женщинами - буквально сорвал с наших глаз пелену, и теперь мы должны как можно скорее наверстать упущенное.
Пока я слушала Николоса, я, кажется, поняла, что от меня требуется. Да-да, именно требуется. Мне кажется, даже если бы я отказалась, то мой отказ бы попросту проигнорировали. Я не могу гнуть свою линию. Я всего лишь... воин, слуга, пусть даже и Судья Божий. (Господи, кто бы знал, как не привычно ощущать на себе завистливые, подобострастные, робкие взгляды, отзываться на «ваше наисветлейшество Исповедница» и ходить с достойным видом снежной королевы, отвечая на все ахи-вздохи хорошо отмеренными кивками! Ко мне проявляют больше уважения, чем, к примеру, самим маршалам! На мой взгляд, это жуть как неправильно!)
-То есть я должна перенестись в прошлое Эйджил и увидеть все то, что произошло той ночью? – робко высказала я свои предположения.
-Именно. Можете взять с собой кого-нибудь, если захотите, но это должен быть лишь один человек, - кивнул Николос. – Хотите кофе, чаю?
-Ммм, - я слегка растерялась от такого резкого изменения темы. – Пожалуй, я не отказалась бы от чашечки горячего чаю – у вас тут довольно прохладно...
-Да-да, климат у нас не ахти, ведь остров стоит посреди океана. Плюс ко всему, сейчас вечер, - отозвался мистер Армстронг, нажимая на кнопочку около телефона. – Вам какой чай: черный, красный или зеленый?
-Ч-черный, - буркнула я, мысленно погружаясь в себя.
«Вот черт, - не смогла удержаться я от ругательств. – Смогу ли я оправдать ожидания? Ведь я еще никогда не делала подобного!.. Да что там, я даже не знаю, КАК это делается! Если у меня не получится, я умру от позора!»
Встряхнувшись и оглядевшись по сторонам, я поняла, что предоставлена сама себе: Николос, непонимающе хмурясь, разговаривал с кем-то по телефону. С тяжелым, грустным вздохом, я откинулась на спинку мягкого кресла, потерла отчего-то ноющую поясницу, перебросила на грудь длинную косу (если честно говорить, пока меня слишком раздражает ТАКАЯ длина волос, я никак не могу к ней привыкнуть: расчесывать уморительно, затруднительно – после этого чувствуешь себя уставшей, как собака; ночью просыпаешься из-за того, что неловко поворачиваешься в постели, а волосы, словно отдельный организм, совсем не довольны лишними телодвижениями, оттого обязательно прищемляются чем-то эдаким; при ходьбе тяжелая коса делает чувственный массаж моей задницы, а если мне заблагорассудится сделать хвост, то в итоге я иду, завернутая в свои волосы, как в ту мантию, – с распущенными я ходить вообще опасаюсь). Вновь осмотрелась по сторонам.
Кабинет Николоса Армстронга можно было смело назвать полной противоположностью кабинета Комуи. Если при входе в последний сразу возникает ощущение, что вошел на бывшее поле боя двух великанов, то тут – что очутился в антикварном музее. Чистота, порядок – вот основные слова, которые возникают при ассоциациях с рабочим помещением Смотрителя тайного подразделения Черного Ордена. Полы начищены до ослепительного блеска, на многочисленных полках с старинными фолиантами, колбочками и милыми сердцу побрякушками (часы, рамки с фотографиями, вазы, статуэтки, подсвечники) нет ни единой пылинки, высокие, стрельчатые, а главное безупречно чистые окна а-ля готик украшены тяжелыми, бархатными занавесками приятного орехового оттенка, на высоком сводчатом потолке, в середине которого на медной цепи висит диковинная люстра в виде стеблей вьюнка(вместо цветков – лампочки, что естественно), нет и намека на паутину... Ноги проваливаются в густом, мягком ворохе золотистого персидского ковра, в центре кабинета стоит массивный стол, по бокам которого установлены напольные изящные канделябры...
Тут тяжелая дверь в кабинет мистера Армстронга с едва слышным скрипом отворилась, отрывая меня от осмотра «местных достопримечательностей». Я обернулась и увидела на пороге молодую женщину лет двадцати восьми. Это была миниатюрная блондинка с большими глазами цвета оливок. Ее волосы едва достигали плеч и завивались сами по себе мелкими-мелкими кудряшками. На правой ее выступающей скуле была маленькая родинка, придающая ей особый шарм. На маленьком, остром носу сидели аккуратные очки в изящной оправе. Она не была красива, но что-то в ее внешности все-таки цепляло глаз. Возможно, эта добрая, усталая улыбка на маленьких губках, а возможно – еще что-то, чего я попросту пока не заметила. На женщине была черное коротенькое платьице, поверх которого надет белый плащ со знаком Ордена на левой стороне груди и католическими крестами по плечам и спине – такие у нас носили все ученые, включая самого Комуи.
В руках ученая держала поднос с двумя чашками, сахарницей и чайником. Поймав мой взгляд, она почтительно улыбнулась, чуть наклонив голову в знак приветствия, и быстрым шагом прошла расстояние от двери до стола Смотрителя.
Увидев ее, Николос закивал, мол, ставь поднос на стол, и стал поспешно прощаться со своим собеседником. Через несколько минут он с облегченным вздохом повесил трубку на изящные рычажки телефона, радостно улыбнулся и довольно потер руки.
-Ага, а вот и чай!.. – весело воскликнул он. – Кстати, Миранда, знакомьтесь: это Оливия, моя любимая кузена!
-Очень приятно! – дружелюбно улыбнулась я.
-Мне тоже, - низким, бархатным голосом отозвалась молодая женщина, протягивая мне чашку с заказанным мною чаем. – Это большая честь для меня, познакомиться с самой Исповедницей. Я здесь работаю ученым, моя область – физика и вычислительная техника. Очень надеюсь, что когда-нибудь окажусь вам полезна!
-Конечно, - кивнула я, отпивая чай маленькими глоточками.
Тем временем Оливия повернулась к кузену.
-Ник, ты рассказал госпоже Исповеднице о... просьбе начальства? – озабоченно поинтересовалась она.
-Конечно, - откликнулся Смотритель. – Миранда с радостью поможет нам.
-Правда? - взметнув мелкими кудряшками, Оливия с восторгом повернулась ко мне опять. – Как это чудесно. Возможно, мой кузен не все доходчиво объяснил вам насчет важности и необходимости этой процедуры - я говорю о путешествии в прошлое. Нам действительно необходима ваша помощь. Все дело в том, что это решение насчет вашего вмешательства в происходящее возникло после того, как маршал Мариан Кросс вынес вердикт о том, что Эйджил медленно, но верно губит проклятье, насланное на нее собственной сестрой, Мальтазарой Фолкински, оказавшейся предательницей и темной колдуньей. Нам нужно узнать разновидность этой чрезвычайно опасной темной материи.
-Проклятья бывают разными? – очень удивилась я, задерживая чашку возле губ. – Мне казалось, что оно одно и что избавиться от него невозможно.
-Заблуждение, которое свойственно многим людям, - с серьезным лицом заметил Николос с интересом разглядывая дно своей опустевшей чашки – создавалось впечатление, что он нашел там, по крайней мере, изумруд.
-Именно, - подтвердила Оливия слова кузена. – К сожалению, проклятий много и они разные. Они отличаются друг от друга степенью опасности. В ваших словах, Миранда, была доля правды. Я насчет избавления от проклятья. Избавиться можно лишь от некоторых, но для этого нужно быть сильным колдуном, которому подвластны свет и тьма в своих начинаниях. Колдунов у нас много, а вот подходящий один – Мариан Кросс.
Я, внимательно слушая ученую, с каждой минутой все больше удивлялась. Маршал Кросс, оказывается, очень значимый человек среди нас всех. Поразительно. Лично я слышала и верила, что Учитель Аллена – лентяй, сладострастник и транжира. Об этих основных характеристиках упоминали все без исключения. Однако потом не забывали добавлять, что Мариан – один из самых сильных экзорцистов, плюс ко всему колдун. «Он имеет массу скрытых способностей, но видимо очень стесняется показывать их нам, не хочет казаться круче», - с ехидством говорила маршал Клауд, вспоминая о своем коллеге.
Стоит сказать, что когда я узнала о том, что Кросс – член великой колдовской семьи Священной Розы, то была сильно поражена. А еще ко мне присоединилась добрая половина Черного Ордена, когда Элизабет по секрету сказала нам, что все те годы, которые маршал провел черт знает где, то есть вне штаба, ее брат как угорелый носился вместе с остальными членами семьи чуть ли не по всему свету и тактично, стараясь не нарушать договор, обезвреживал действия Ноев. Вот вам и причина того, что ребята из команды, собранной искать Учителя Аллена, так долго искали его. Колдун не задерживался в одном городе больше чем на один день – как только он и еще кто-нибудь из его родственников устранял «технические неполадки» в одном месте, огонь тревоги вспыхивал в другом...
-Так вот. Маршал уже взял на себя ответственность за безопасность извлечения из Эйджил проклятья. Ему лишь нужно описание темной материи, находящейся в теле Фолкински, - продолжала Оливия, подливая загрустившему кузену еще чая.
- Но неужели маршал Кросс, будучи таким могущественным колдуном, не в силах сам узнать это? - удивленно подняла брови я.
-Миранда, конечно, Мариан очень сильный колдун, однако он не всемогущественен. Даже Главный признает, что умеет и знает многое, но не все. Тот, кто все знает – уже не человек, а нечто высшее. А колдуны – это обычные люди с необычными способностями...
-Ах вот оно что, - пробормотала я, вертя пустую чашку в чуть подрагивающих пальцах.
-Давайте я налью вам еще чаю, - улыбнулась Оливия, протягивая руку за несчастной посудиной.
-Спасибо.
-Скажите, Миранда... Вы так упираетесь... Быть может, вы не хотите возвращаться в прошлое Эйджил? Вы только скажите, - внезапно выдала Оливия, внимательно разглядывая процесс наливания в чашку чая из узкого носика чайника. Николос, которого, кажется, мучил тот же вопрос, поднял голову и посмотрел на меня.
От стыда я залилась краской. Меня поняли абсолютно неправильно!
-Нет – нет, госпожа Оливия, дело не в этом! – воскликнула я, закусывая нижнюю губу. Как же неудобно. Надо бы правду сказать. – Я боюсь, что подведу вас. Я не умею возвращаться в прошлое с помощью своей Чистой Силы. Я вообще еще ничего не умею делать из того, что должна уметь делать настоящая Исповедница...
Мне показалось, что с плеч Оливии камень упал. Возможно, я очень сильно преувеличиваю, но могу поклясться, что слышала, как из груди ее вырвался тихий облегченный вздох.
-Ах, вот в чем дело! – повеселевшим голосом сказала она, протягивая мне опять полную чашку. – Вы наверстаете это упущение, уверяю вас. В вашем роду, насколько мне известно, все быстро учатся чему-то новому.
-Значит, я буду исключением... – пробубнила я себе под нос.
-Я ведь говорил вам, Миранда, что кто-нибудь обязательно будет тренироваться с вами, помогать вам в развитии ваших способностей! – с легкой укоризной добавил Николос. – Неужели вы не верите мне?
Чувствуя, что сейчас под пол провалюсь от неловкости, я с опущенной вниз головой поспешила забубнить обратное:
-Конечно, верю. Ответ на поставленный маршалом вопрос нужен в ближайшее время, а я чисто физически не смогу обучиться нужному даже за три дня... Я бесполезна в этом деле и...
Мой лепет прервал веселый смешок Оливии.
-Кто-то себя недооценивает, - хитро прищурилась ученая. – У кого-то явно занижена самооценка!
-Я...
-Бросьте, Миранда, - решительно прервала меня Оливия. – Отвыкайте чувствовать себя всемирной неудачницей, ведь это неправда. Вы все сумеете, я верю в вас. Если хотите, я могу лично позаниматься с вами. У меня есть в этом небольшой опыт. Пять лет тому назад я помогала Элладе синхронно работать с ее Невинностью - с этой экзорцисткой вы еще успеете познакомиться. Тогда произошла мощная эволюция Чистой Силы в наших рядах, и мало кто мог нормально управляться со своей мощью. Как вы на это смотрите?
Как я на это смотрю?! Она еще спрашивает?! Разве моя физиономия еще не говорит за меня?
-Конечно, я согласна! Если вам не трудно, то позанимайтесь со мной! – выдохнула я, по-идиотски счастливо улыбаясь.
***********************
-Итак, заниматься начнем с завтрашнего утра, - порешила Оливия, когда мы двадцатью минутами позже вышли из кабинета Смотрителя. Николосу опять кто-то позвонил, и он обреченно махнул нам рукой на дверь, мол, идите, на сегодня сеанс дружеской беседы, к сожалению, закончен. – Спуску я вам давать не буду, даже не надейтесь! – добавила она с улыбкой.
-А я и не прошу! – рассмеялась я, с интересом оглядываясь по сторонам. – Я хочу заниматься!
-Вот видите, вы сами желаете этого. А это большой шаг на пути к успеху!.. – заулыбалась еще шире Оливия. – А сейчас давайте не будем о работе. Если хотите, я провожу вас в комнату, отведенную вам, а заодно проведу небольшую экскурсию по замку.
-С удовольствием! – живо согласилась я.
-Тогда вперед.
Здание тайного подразделения было очень светлым за счет двух вещей: светлого, практически белого камня, из которого было сделано, а так же огромного количества высоких огромных арочных окон. Я вспомнила свое первое впечатление, когда оказалась в старом штабе Главного Управления. На меня страшно давили пустые серые стены и длинные, пустынные коридоры, освещенные лишь старинными факелами. На новом месте было куда уютней – там присутствовали хоть какие-то предметы интерьера и впечатляющее количество окон. Здесь же я чувствовала себя прекрасно и как-то... свободно.
Пока солнце не садилось за горизонт, замку не нужно было дополнительного освещения – даже в редкие коридоры без окон проникал легкий, солнечный свет. В темное время суток помещения освещали красивые хрустальные, но ни в коем случае не объемные люстры и изящные, серебристые, настенные канделябры в три свечи. На серебристо-каменных стенах висели картины на всевозможную тематику: религиозную, обыденную... Портреты, пейзажи – здесь было все. Также вдоль стен стояли горшки с цветами и статуэтки. Ноги живущих здесь людей и экзорцистов беззвучно ступали по синим с серебристой обойкой коврам.
-Знаете, - наконец заговорила Оливия, с удовольствием глядя, как я восторженно глазею по сторонам, - когда я пришла сюда, этот замок был таким пустым – одни голые стены и ничего более. Остальные женщины, работающие здесь в научном отделе, были недовольны неуютностью их дома – да, для нас это дом - но молчали. Я же, на правах кузены Смотрителя, решила навести здесь порядок, - ученая рассмеялась.
-Правильно! – уверила ее я. – У вас замечательный вкус, Оливия, и... Ах, какая...
У меня дыхание перехватило при виде подобной красоты.
Коридор, по которому мы шли плавно перетекал в мост с арками по бокам, подпирающими сводчатый потолок. Словно во сне я вошла на этот мост и остановилась, с приоткрытым ртом озираясь по сторонам.
Здание Тайного Подразделения занимало вовсе не один остров, а целую сеть островов, больших и маленьких. Оно тянулось по ней, соединяясь со своими частями вот такими похожими мостами.
Острые серебристые шпили башен замка устремлялись в высокое, еще сохранившее пронзительную голубизну небо, а флаги Черного Ордена, прикрепленные к некоторым из них, с тихим хлопаньем купались в легком прохладном ветерке. В лазурных водах океана, окружавшего сеть островов со всех сторон, игрались лучи клонящегося к горизонту солнца, делая ее такой ослепительно-искрящейся, что долго смотреть было даже больно.
Стены замка окружали удивительной красоты рощи и сады, из которых доносился щебет птиц. Листва на деревьях была изумрудно-зеленой, а многочисленные клумбы с цветами разносили по воздуху дурманящий, легкий аромат – до этого места осень еще долго не доберется.
Кое-как справившись с оцепенением, я медленно подошла к перилам моста и осторожно наклонилась, чтобы посмотреть вниз. От высоты у меня немного закружилась голова, но разве это столь важно сейчас? Я, словно завороженная, разглядывала небольшие волны, которые лениво шелестели мелкой галькой на пологом берегу противоположного острова.
Послышался приятный стук каблучков, и рядом со мной встала Оливия, облокотилась на перила.
-Рядом с островами совсем не глубоко, - заговорила она негромко, но в волшебной тишине ее голос казался мне оглушительным, - однако, когда пройдут ливни, уровень воды на несколько дней повышается. - Легкий, но уже по-вечернему прохладный ветерок игриво разметал ее белокурые волосы, бросил их ей в лицо. С легкой досадой ученая отбросила попавшие в рот прядки обратно за спину. – Наш штаб состоит из трех частей: административной – мы только что оттуда вышли и двух жилых. Во второй, вон в той, четырехэтажной с двумя квадратными башнями и смотровой площадкой, живут экзорцисты. Большинство комнат сейчас пустует, так как людей у нас мало. Когда-то все они были заняты, а сейчас гордо называются гостевыми. На втором этаже находится столовая, на первом – зал для тренировок. В одной части третьего этажа находится библиотека, во второй – начинается жилой отсек и продолжается на четвертом этаже. Вон в той части, которая имеет пять этажей, там еще есть небольшая колокольня, на самом верху живет рабочий персонал, то есть мы, искатели, повара и медсестры. Медпункт, лаборатории – все это находится здесь, в административной части. Медпункт - на третьем этаже, лаборатории – на первом и втором, а кабинеты – на четвертом и пятом. На шестом чердак с всевозможным хламом. Пожалуй, и все, что вы должны знать.
-Да, спасибо, - я вздохнула полной грудью и, последовав примеру Оливии, облокотилась на перила. – Тут так красиво.
-Да, тут красиво, - печально отозвалась кузена Николоса. Я удивленно повернула к ней голову – как быстро у нее меняется настроение. Только что она умиротворенно улыбалась, а сейчас уголки ее губ горько опущены, а в ее глазах затаилась глубокая грусть. – Знаете, я очень люблю стоять вот так и смотреть вдаль. Особенно на смотровой площадке. В первые два года моего здесь присутствия я сидела на крыше часами изо дня в день: мне было очень тяжело смириться с тем, что мы делаем, зачем, с кем боремся. Представляете, я узнала о существовании Ордена совсем внезапно. До того, как оказаться здесь, я двадцать лет прожила в мире обыкновенных людей, училась в престижном колледже... Стала членом Ордена после зверского убийства моего младшего брата, которому и десяти не было, - из оливковых глаз женщины по щекам скатилось по слезинке. Я чувствовала физически душевную боль ученой, которую она испытывала при рассказе о своем прошлом. Может, именно это и должна чувствовать Исповедница... когда ей исповедуются – по-другому я почему-то назвать происходящее не могла. – На наш город напали акума. Мы с братиком пошли тогда на ярмарку – он очень хотел, чтобы я купила ему воздушного змея, на которого он смотрел накануне. Я не помню, как все началось, когда небо заволокли эти уродливые живые машины убийства. Но помню первую серию выстрелов. Акума особо не целились, поэтому их пули в большинстве своем попадали не столько в бегущих людей, сколько в мостовую. Земля под ногами тряслась, как при мощнейшем землетрясении, по ней пошли трещины...Мы с братиком бежали куда глаза глядят, лишь бы скрыться... И я упала. Споткнулась о камень и упала, разбив колени в кровь. Когда же я подняла голову, то прямо в метре от себя увидела пару дул акума. Я была трусихой, поэтому испугалась, закричала и упала лицом на землю, ожидая смерть с секунды на секунду... Выстрелы раздались, но в меня они не попали. На меня лишь навалилось что-то теплое и немного тяжелое. Еще минуту я не смела даже глаза открыть, за это время тяжесть ушла и... Я почувствовала, что вся моя спина и голова в песке... – Оливия закрыла лицо ладонями. Ее плечи вздрагивали. Я молчала.
-Меня защитил братик. Видя, что меня хотят обидеть, он бросился ко мне и закрыл меня своей спиной... После этого... После того, как я осознала, что мой брат погиб из-за меня, из-за моей неуклюжести... я чуть не загремела в больницу для душевнобольных. Но тут вовремя появился Николос и забрал меня сюда. Здесь мне все объяснили, и я решила помогать Ордену любой ценой. Сначала меня поддерживало желание мести за брата, а потом - желание мести за всех страдающих людей. Знаете, когда сюда одной прекрасной летней ночью привезли маленькую, десятилетнюю девочку с роскошными темными волосам и... чудовищной раной в левом боку... В моем сердце что-то екнуло. Почему-то вспомнился мой погибший братик. Одногодки. И конец у них один. Когда я узнала, что Эйджил спасли – именно так они выражались – я поспешила в операционную. Со мной туда пошел еще и Джеймс – он очутился в Ордене на месяц раньше случившегося. Когда мы вошли в кабинет, то увидели, что она уже пришла в себя и сидит на краю операционного стола, опустив голову... Она была такая... худенькая, беспомощная... И еще эта сорочка, которая ей была слегка велика... Джеймс с приветливой улыбкой подбежал к ней, положил руку на плечо и спросил ее имя... Она не ответила... Лишь медленно подняла голову и безо всяких эмоций уставилась на него своими... мертвыми глазами. Знаете, в ту минуту я была готова заорать от ужаса, я была готова биться в истерике. Это так они ее спасли? Превратили из обычного человека в бесчувственное существо?! Вместо лица – безразличная маска, вместо света в глазах – пустота... Знаете, Джеймс даже попятился, когда встретился с ней взглядом. Потом он говорил мне, что у него создалось впечатление, будто он смотрит в глаза большой куклы, а не в глаза живой девочки... Прошло очень много времени, прежде чем Эйджил начала подавать хоть какие-то признаки жизни. То есть начала улыбаться – так, чуть-чуть - разговаривать – она совсем не открывала рот до этого... Даже пыталась язвить. Но знаете, хоть она и была в социуме, то есть была окружена десятками людей, она все равно была одна. То есть вот идут они с Джеймсом, Элладой, Марком и парой искателей – кажется, что все вместе. А вокруг нее.. то есть по бокам Эйдж пустота. Словно вымеренное пространство, черта, за которую нельзя переступать...
Я вот к чему все говорю. Стоя вот так вот здесь, особенно если ты один, не чувствуешь времени и места. Ты забываешь обо всем, а вся эта жуткая реальность становится для тебя каким-то страшным сном, не более. Хочется верить, что на земле нет ни акума, ни демонов, ни Ноев – никого, кто связан с Тьмой и качает весы с Двумя сторонами. Я не желаю, чтобы на земле не было Тьмы. Такого просто не может быть. Свет образовался из Тьмы, они не могут существовать друг без друга. Но они также могут уживаться только в равновесии, которое потеряно в последние столетия. Я просто хочу этого равновесия. Хочу однажды проснуться и понять, что все позади, что все люди, которые мне дороги, живы, рядом со мной и счастливы так же, как и я. Я ничего не смогу сделать, не смогу помочь вам, экзорцистам и колдунам, победить этих демонов. Я лишь создаю эффект многочисленности и болею за вас морально. А наши научные работы и помощь в поисках очагов так называемого возгорания Тьмы... Это так. Это ерунда. Мы лишь бросаем вас в объятья смерти. Не более. А сами сидим, быть может, ломаем пальцы и кусаем губы, прекрасно понимая, что однажды кто-нибудь из вас не вернется к нам. Если вас убьют Нои, демоны, мертвецы или духи, например, к нам хотя бы вернется ваше тело, и мы сумеем отправить вас в далекий путь, предоставив возможность в последний раз побывать дома. А если вас убьют акума, то нам даже вашего тела не достанется – мы тупо сожжем ради традиции гроб, в котором вы никогда не полежите.
Это все очень больно на самом деле. Больно. Очень больно... И таким вот минутам, когда можно хоть на некоторое время забыться, я рада больше всего. Хоть какое-то счастье приходит в искалеченную душу.
Сказав это Оливия замолчала, опустив голову вниз. По щекам ее текли неудержимые слезы. Я все так же бездумно смотрела на волны, которые все так же шуршали мелкой галькой на пологом берегу. Возможно, кто-то скажет, что я должна хоть как-то утешить Оливию, но я не стану этого делать. В такие минуты не нужны слова, правда. Ваше сочувствие и понимание выразятся в вашем молчании, в позе, в глазах. Люди будут рады, что вы разделили с ними их боль, дали высказаться, не перебивая. Им станет легче, я уверена в этом.
Да и не знала я, что мне надо было бы сказать. Просто ничего не лезло в голову.
Единственное, что я точно знала, это то, что мы должны победить хотя бы ради вот таких людей, для которых наша боль становится и их тоже, которые радуются с нами нашим победам и оплакивают наши потери и горести. Мы должны победить любой ценой. И стараться выжить, чтобы после всего увидеть их счастливые улыбки сквозь слезы, и понять, что все закончилось.